Есть несколько исследований на этот счет. Посмотрим одно из них. Это замечательная и подробная статья от 2006 года (США):
«Correlates of sleep-onset REM periods during the Multiple Sleep Latency Test in community adults»
https://academic.oup.com/brain/article/129/6/1609/297046
https://sleepcohort.wisc.edu/wp-content/uploads/sites/1452/2020/10/soremp.pdf
Если одной фразой, то по этому исследованию на случайной выборке из 289 мужчин и 267 женщин SOREMPs обнаружились у 13,1% мужчин и 5,6% женщин. Что очень много, но вполне согласуется с другими исследованиям. Многое зависит от выборки — в одних регионах чисто генетически нарколепсиков и SOREMPs-еров больше, в других меньше. В данном случае обследовались жители штата Висконсин в США.
Далее просто привожу фрагменты автоперевода статьи, они местами весьма интересны. Центральную часть не цитирую, там много подрбностей, но наиболее интересное приведено в абстракте. А вот введение и дискуссионную часть привожу целиком, только без ссылок на научные источники — их можно посмотреть по приведенным выше ссылкам.
Абстракт
Диагноз нарколепсии без подтвержденной катаплексии основывается на наблюдении двух или более периодов быстрого сна (SOREMP) во время теста множественной латентности сна (MSLT). Мы сообщаем о распространенности и корреляциях SOREMP в групповом исследовании сна в Висконсине. MSLT были проведены после ночной полисомнографии (NPSG) и ежедневных дневников сна у 289 мужчин и 267 женщин (возраст 35–70 лет, 97% европеоидов). Множественные SOREMP наблюдались у 13,1% мужчин и 5,6% женщин. Средняя латентность сна MSLT ≤8 минут и ≥2 SOREMP (диагностика нарколепсии) наблюдались у 5,9% (мужчины) и 1,1% (женщины), все без катаплексии. Из-за значительных половых взаимодействий анализы были стратифицированы по полу. Повышенная распространенность HLA-DQB1*0602, маркера нарколепсии, наблюдалась у мужчин, но не у женщин с ≥2 SOREMP. Мужчины с множественными SOREMP по сравнению с мужчинами без SOREMP имели более короткую латентность быстрых движений глаз (REM) во время NPSG, были более сонливыми на MSLT и сообщали о повышенной сонливости, гипнагогических галлюцинациях и симптомах, подобных катаплексии, что предполагает фенотип, подобный нарколепсии. Только у мужчин частота SOREMP увеличивалась при сменной работе и некоторых косвенных маркерах ограничения сна, таких как более короткий сон за день до NPSG. SOREMP не были связаны с возрастом, индексом массы тела, депрессией (шкала Цунга), тревожностью (шкала тревожных состояний) и количеством эпизодов апноэ и гипопноэ в час сна (AHI), но были связаны со снижением средней минимальной сатурации кислорода в мужчины. Наконец, мы обнаружили, что как мужчины, так и женщины с SOREMP сообщали о приеме большего количества антидепрессантов, но это были те типы, которые, как известно, не подавляют быстрый сон.
Введение
Нарколепсия классически подразделяется на нарколепсию с катаплексией и без нее. Диагноз нарколепсии-катаплексии основывается на наличии определенной катаплексии [задокументированные эпизоды мышечной слабости, вызванные эмоциями, сродни атонии сна с быстрыми движениями глаз (REM)] и может быть подтвержден Множественный тест латентности сна (MSLT) с наблюдением средней латентности сна (MSL) ≤8,0 мин и ≥2 периодов быстрого сна (SOREMP). Приблизительно 85% пациентов с нарколепсией-катаплексией соответствуют критериям MSLT. Многие пациенты (40%) с нарколепсией-катаплексией также имеют сонный паралич (СП) и гипнагогические галлюцинации (ГГ), два других симптома аномального БДГ-сна, но эти симптомы имеют низкую специфичность. У части пациентов также наблюдаются бессонница и ожирение.
Нарколепсия-катаплексия обычно начинается в подростковом возрасте, при этом более 80% случаев полностью развиваются до 40 лет. Катаплексия начинается в большинстве случаев в течение 5 лет после появления сонливости (в 80% случаев катаплексия в конечном итоге развивается), хотя в редких случаях (4%) она может развиться через 20 лет и более. Исследования, основанные на распространенности, показали, что распространенность нарколепсии-катаплексии среди взрослого населения Западной Европы и Северной Америки составляет 0,02–0,07%. Заболевание поражает представителей обоих полов с небольшим преобладанием мужского пола, о чем сообщают некоторые, но не все авторы. Патофизиология нарколепсии с катаплексией хорошо известна. Заболевание тесно связано с HLA-DQB1 * 0602 (∼90 против 24% в общей европеоидной популяции), и в большинстве случаев оно вызвано разрушением примерно 70 000 нейронов, продуцирующих нейропептид гипокретин (орексин). ). Эта аномалия отражается в спинномозговой жидкости, в большинстве случаев уровень гипокретина-1 в ЦСЖ ниже 110 пг/мл. Предполагаемой причиной расстройства является аутоиммунное разрушение нейронов, содержащих гипокретин.
Напротив, мало что известно о нарколепсии без катаплексии. В прошлом этот диагноз был зарезервирован для пациентов с симптомами нарколепсии, но без катаплексии, включая детей или пациентов с недавним началом, у которых впоследствии может развиться катаплексия. Пациенты с необъяснимой сонливостью, без катаплексии, но с SP или HH также были диагностированы как нарколептики. Было обнаружено, что в этих случаях аномалии MSLT, свидетельствующие о множественных переходах в фазу быстрого сна, подтверждают это. В более старых сериях случаев нарколепсия без катаплексии составляла 20–40% всех диагностированных пациентов, эта цифра также согласуется с недавним исследованием распространенности диагностированной нарколепсии без случаев катаплексии. Однако совсем недавно, с наблюдением, что SP и HH являются неспецифическими симптомами, присутствующими у значительной части населения, диагноз нарколепсии был зарезервирован для пациентов с необъяснимой дневной сонливостью и результатами MSLT, соответствующими нарколепсии. Эта последняя концепция отражена в недавно опубликованной пересмотренной Международной классификации нарушений сна (ICSD-2), в которой основное внимание уделяется MSLT.
Проблема в этом подходе заключается в отсутствии крупномасштабных нормативных данных и SOREMP, оценивающих данные о надежности для MSLT. Эти данные крайне необходимы, учитывая ежедневное использование этого теста для диагностики нарколепсии и идиопатической гиперсомнии, а также растущее использование новых фармакотерапевтических средств против нарколепсии, в первую очередь модафинила и оксибата натрия (гамма-оксимасляная кислота) при лечении этих состояний. Ограниченные, мелкомасштабные исследования на здоровых добровольцах показали, что хорошо отдохнувшие, нормальные добровольцы без жалоб на сон не проявляют SOREMP. В 1996 году Бишоп и соавт. (1996 ) обнаружили высокую распространенность. Обычно предполагалось, что такой необычно высокий показатель мог быть вызван молодым возрастом этих добровольцев (28 лет в группе SOREMP ≥2), хроническим недосыпанием и другими факторами, такими как недиагностированное апноэ во сне. Совсем недавно исследование пациентов с нарушениями дыхания во сне (SDB) также показало, что у 4,7% субъектов было два или более SOREMP, хотя не было обнаружено связи с тяжестью апноэ.
Отсутствует не только информация о SOREMP в общей популяции, но и мало что известно о патофизиологии нарколепсии без катаплексии. У пациентов с диагнозом частота HLA-DQB1 * 0602 немного выше частоты 24% населения, обычно в диапазоне 35–40%. Гипокретин-1 ЦСЖ низкий в 19% случаев, о которых сообщалось на сегодняшний день ; по крайней мере, половина случаев с низким уровнем гипокретина-1 в спинномозговой жидкости приходится на взрослых с длительным клиническим анамнезом дневной сонливости (> 10 лет) и, таким образом, маловероятно, что у них когда-либо разовьется катаплексия. Это, наряду с наблюдением умеренно сниженного количества клеток гипокретина в единственном исследованном на сегодняшний день посмертном случае (85 против 90–95% в случаях с катаплексией), указывают на то, что в некоторых случаях без катаплексии происходит частичная или полная потеря гипокретиновых клеток. Однако степень перекрытия в неотобранной популяционной выборке нарколепсии, определяемой ICSD-2, без случаев катаплексии неизвестна. Вполне вероятно, что диагностированные случаи без катаплексии представляют собой необъективную выборку более тяжелых случаев. Поскольку катаплексия является более ярким симптомом, чем сонливость, также возможно, что нарколепсия без катаплексии часто не диагностируется. Мало что известно о здоровье или социальной значимости такого состояния.
Цель настоящего исследования состояла в том, чтобы сообщить о частоте и коррелятах SOREMP во время клинических MSLT в случайно выбранной выборке взрослых и использовать эту информацию для оценки распространенности нарколепсии без катаплексии.
Обсуждение
Наши результаты демонстрируют удивительно высокую распространенность аномалий MSLT, совместимых с нарколепсией, в случайно выбранной выборке взрослых из сообщества, независимо от SDB и предыдущей истории лишения сна. В этих случаях не сообщалось о катаплексии. Также была обнаружена сильная, но сложная связь с терапией антидепрессантами. Высокая распространенность SOREMPs была в основном заметна у мужчин. Эти результаты бросают вызов общепринятым представлениям о распространенности нарколепсии без катаплексии и MSLT SOREMP. Мы обнаружили, что наши результаты совместимы с ранее опубликованными исследованиями, распространяя данные, собранные в клинических образцах, на нормальную популяцию. Наши результаты свидетельствуют о необходимости дальнейших исследований в области нарколепсии без катаплексии, а также о необходимости переоценки MSLT как диагностического инструмента для нарколепсии.
Первоначальные исследования предполагали, что появление быстрого сна во время дневного сна было редкостью у здоровых людей без дневной сонливости, однако число участников было небольшим. Vogel (1960 ) был первым, кто сообщил о SOREMP у пациентов с нарколепсией. Рехчаффен и др.. и другие предположили, что короткий латентный период БДГ может быть диагностическим признаком нарколепсии. В своем исследовании Rechstchaffen et al. отметили появление БДГ во время дневного сна только у одного из 23 здоровых добровольцев. Демент и др. (1966 ) обнаружили, что 20 из 24 больных нарколепсией с катаплексией впадали в фазу быстрого сна в течение нескольких минут во время дневного сна, в то время как только 1 из 10 пациентов с изолированной дневной сонливостью впадали в нее. Это привело к развитию клинической MSLT, которую мы используем сегодня.
В то время как обнаружение множественных SOREMPs при нарколепсии было быстро установлено, было изучено очень мало здоровых людей, чтобы выяснить специфичность этого открытия. Митлер и др.. продемонстрировали, что наличие ≥2 SOREMP отличало 40 пациентов с нарколепсией от 13 контрольных субъектов без дневной сонливости. Folkerts также обнаружил, что ≥2 SOREMP были обнаружены у 28 из 30 пациентов с нарколепсией (27 с катаплексией), но ни у одного из 30 контрольных субъектов того же возраста. В дальнейших исследованиях пациентов с нарколепсией сравнивали с другими пациентами с дневной сонливостью в клинических условиях. Здоровые контроли не изучались, и было высказано предположение, что ложноположительные результаты в клинических условиях отражают лишение сна, «нарколепсию без катаплексии» или другие нарушения сна.
Еще в 1982 г. Уолш и соавт. (1982) обнаружили, что у 4 из 14 (28%) пациентов с синдромом апноэ во сне было ≥2 SOREMP, что указывает на необходимость исключения других нарушений сна перед диагностикой нарколепсии. В 1997 году Олдрич и соавт. отметили высокую распространенность ≥2 SOREMP (14%) у пациентов, обследованных в клинике сна, у меньшинства из которых (8,2%) позже был диагностирован нарколептический синдром. Самое поразительное, что у 7% пациентов с SDB и нарушениями сна, кроме нарколепсии (662 человека), также было ≥2 SOREMP. Последующий анализ того же образца, проведенный Червином и Олдричем (2000 г.) также обнаружили, что у пациентов с окончательным диагнозом SDB ≥2 SOREMP возникали в 4,7% случаев и лучше всего предсказывались по мужскому полу и снижали самую низкую сатурацию кислорода, но не AHI. Как мы обнаружили в нашем исследовании, уменьшенная задержка MSLT MSL и NPSG REM также предсказывала SOREMP во время MSLT. Вывод этих исследований заключался в том, что наличие других нарушений сна, в первую очередь апноэ во сне, может исказить результаты MSLT. Однако примечательно, что предикторы, выявленные в исследовании Червина и Олдрича, поразительно похожи на наши в выборке нормальной популяции, в основном без апноэ во сне.
Наш вывод о высокой распространенности SOREMP в репрезентативной выборке также согласуется с более поздними, в основном неопубликованными данными о здоровых людях. Бишоп и др.. (1996 г.) изучали 139 здоровых добровольцев, не принимавших наркотики, без симптомов, связанных со сном, соматических или психических заболеваний. Эти добровольцы были молодыми (средний возраст = 33 года) субъектами без привычных привычек дневного сна, желающих войти в фармакологические протоколы. NPSG показал отсутствие апноэ во сне и адекватную ТКП. Наблюдалась удивительно высокая распространенность ≥2 SOREMP (24 субъекта, 17%). Как и в нашем исследовании, субъекты с множественными SOREMP были в основном мужчинами (75 против 47%). Было обнаружено, что множественные SOREMP связаны с MSL во время MSLT, но не с субъективными сообщениями о дневной сонливости, что оценивалось с использованием шкалы EPW. Этот отчет вызвал много споров и в значительной степени игнорировался. Однако с тех пор два исследования, опубликованные в виде тезисов, также показали высокую распространенность SOREMP у нормальных людей. В первом Гейслер и соавт. (1998) изучили 100 здоровых добровольцев в возрасте 20–69 лет, отобранных на основе отсутствия каких-либо проблем со сном и чрезмерной дневной сонливости, и обнаружили 11% с ≥1 SOREMP и 3% с ≥2 SOREMP. Совсем недавно Сингх и др. (2005)изучили 539 человек, 333 из которых были выбраны случайным образом, а 206 были субъективно сонливыми, и обнаружили, что у 3,9% было ≥2 SOREMP. В этом исследовании короткая латентность сна по MSLT, но не по NPSG TST или EPW, предсказывала ≥2 SOREMP. Вместе с настоящим исследованием эти предварительные отчеты показывают, что высокая распространенность SOREMP ≥2 не ограничивается пациентами с нарушениями сна (например, апноэ во сне), но распространяется на население в целом.
Наше исследование не только продемонстрировало высокую распространенность результатов MSLT, подобных нарколепсии, в случайно выбранной выборке взрослых, но также поставило под сомнение широко распространенные представления о том, что может сбивать с толку интерпретацию MSLT. Например, прием антидепрессантов, которые, как хорошо известно, уменьшают фазу быстрого сна во время ночного сна после однократного введения, был связан с неожиданно сложными эффектами на SOREMP. Дальнейший анализ показал, что этот эффект зависел от типа используемых антидепрессантов. Действительно, у мужчин и женщин с множественными SOREMP повышенное использование антидепрессантов было наиболее очевидным для соединений, не подавляющих REM (бупропион, миртазапин и нефазодон). Однако даже для антидепрессантов, подавляющих БДГ, таких как СИОЗС, у добровольцев с SOREMP наблюдалось либо повышенное (мужчины), либо пониженное (женщины) потребление антидепрессантов. Этот последний вывод может отражать тот факт, что эти субъекты постоянно лечились антидепрессантами и/или в разных дозировках. Известно, что эффекты подавления БДГ снижаются при длительной терапии и связаны с повышением фазовой активности. Недавнее исследование в когорте WSC обнаружило лишь немного увеличенную ночную латентность БДГ у субъектов, получавших антидепрессанты.
Другая возможность могла заключаться в том, что прием антидепрессантов у этих субъектов отражал депрессию, состояние, которое также было связано с уменьшением латентного периода БДГ. Важно, однако, что наше исследование не обнаружило связи между SOREMP и депрессией, как это отражено с Zung ≥50. Это имело место даже у субъектов, не получавших лечения антидепрессантами. Также было обнаружено, что ночная латентность БДГ-сна не изменилась у субъектов WSC с Zung ≥50. Таким образом, может случиться так, что некоторые антидепрессанты при постоянном приеме фактически увеличивали частоту быстрого сна во время дремоты. Прекращение приема антидепрессантов за 2–3 недели до MSLT, как это рекомендуется в настоящее время, может быть необходимо не только для предотвращения ложноотрицательных результатов, но и для уменьшения числа ложноположительных результатов. Вопреки ожиданиям, может быть наиболее важным контролировать антидепрессивную терапию в случае антидепрессантов, не подавляющих БДГ, таких как бупропион, нефазодон и миртазапин. Потребуются дополнительные исследования для оценки каждого антидепрессанта в отдельности и определения необходимого периода вымывания.
Как упоминалось выше, мы также обнаружили, что AHI (линейные или различные пороговые значения) не влияли на возникновение SOREMP. Вывод о том, что снижение минимального ночного насыщения кислородом увеличивает риск множественных SOREMP у мужчин, также обнаруженный в исследовании Червина и Олдрича, имеет неизвестное значение. Снижение минимального ночного насыщения кислородом может быть связано с апноэ во сне, ожирением, гиповентиляцией, астмой или другими факторами. В нашей выборке эффект снижения минимального насыщения кислородом на SOREMP не изменился, когда ИАГ был добавлен в качестве кофактора в наших многомерных моделях. Анализ у субъектов с AHI ≤1 и AHI ≤5 также выявил аналогичную связь, предполагая, что не все могут быть учтены SDB. Мы также предположили, что легкие и тяжелые уровни апноэ во сне будут иметь противоположные эффекты на возникновение SOREMP (например, тяжелое апноэ во сне задержит начало быстрого сна, в то время как легкое SDB уменьшит латентность REM). Эта гипотеза, однако, также не была подтверждена нашим анализом с различными пороговыми значениями AHI. Эти результаты напоминают исследования популяций пациентов с апноэ во сне.Пенджаби и др., 2002 ). Хорошо известно, что ИАГ фиксирует лишь часть тяжести и характера SDB. Потребуются дополнительные исследования для дальнейшего изучения ИАГ в сочетании с различными уровнями насыщения кислородом. Независимо от того, отражает ли связь между самым низким уровнем насыщения кислородом и SOREMP, обнаруженная в этом исследовании, умеренную SDB, это был небольшой эффект; 15-процентное снижение средней насыщенности O 2 увеличивает вероятность ≥2 SOREMP только на 30 %, эффект аналогичен описанному в исследовании Червина и Олдрича.
Третьим фактором, который, по широко распространенному мнению, повышает MSLT SOREMP, является сменная работа и лишение сна. Мы обнаружили сильное увеличение числа сменных рабочих у мужчин с SOREMP, но никаких различий у женщин. И это несмотря на то, что женщины в нашей группе чаще работают вахтовым методом ( табл. 1 ). Текущие руководства по клинической MSLT предполагают, что использование MSLT для диагностики нарколепсии является подозрительным, если TST до дня MSLT короче 6 часов. В этом исследовании MSLT SOREMP не были связаны с NPSG TST, независимо от того, оценивались ли они непрерывно или как категориальная переменная (≥6 или <6 часов). Мы также изучили потенциальное влияние короткого сна за две ночи до NPSG/MSLT и привычного количества сна и обнаружили лишь небольшой эффект уменьшения сна в ночь перед NPSG. Мы предполагаем, что необходимость проведения ТКП ≥6 часов перед МСЛТ может быть не оправдана существующими данными, но важно хорошо выспаться дома хотя бы за одну ночь до всей процедуры.
Отсутствие ожидаемых ассоциаций подняло вопрос о том, что означает SOREMP для населения в целом. Как и другая группа, мы обнаружили, что оценка SOREMP во время MSLT была очень надежной и, вероятно, измеряла подлинный биологический признак. SOREMP во время MSLT также коррелировали с задержкой NPSG REM, параметром, независимо оцененным разными техниками (см. Таблицу 1, данные не показаны для многомерных моделей). Очень короткая латентность БДГ во время НПСГ также является прогностическим признаком нарколепсии в клинических образцах. Как и в других исследованиях, мы обнаружили, что появление SOREMP было сильно связано с короткими латентными периодами сна во время MSLT дремоты ( таблица 1 )., данные не показаны для многомерных моделей). SOREMP возникал с одинаковой частотой при каждой возможности дневного сна, хотя во время первого дневного сна это было немного реже. Поскольку SOREMP может возникать только тогда, когда начало сна было реализовано во время данного дневного сна, мы также изучали латентность сна в периоды дневного сна, когда REM не происходил, и все же обнаружили значительно более короткую латентность сна у субъектов с SOREMP, что указывает на подлинную связь с объективно измеренной сонливостью. В соответствии с другими исследованиями, мы также обнаружили, что мужчины с SOREMP по сравнению с мужчинами без SOREMP были субъективно более сонливыми, как сообщалось в пунктах анкеты, но разница была лишь небольшой. Этот результат согласуется с многочисленными отчетами, указывающими на слабую или умеренную корреляцию между объективными показателями (например, MSL) и субъективными (например, EPW) сообщениями о сонливости в выборках сообщества и пациентах. Точно так же мы также обнаружили, что некоторые симптомы, связанные с REM (симптомы, подобные катаплексии и HH), но не другие (SP), были увеличены у мужчин с множественными SOREMP. Это последнее открытие подтверждает растущее количество данных, свидетельствующих о том, что эти параметры не очень специфичны для нарколепсии, но коррелируют с чрезмерной дневной сонливостью. Недавние исследования на образце WSC и других образцах указали на статистическую корреляцию с этими симптомами и показателями депрессии/тревоги с возможным частичным опосредованием чрезмерной дневной сонливостью.
Низкая частота SOREMP у женщин привела нас к гипотезе о том, что ранее сообщавшаяся более низкая частота начала сна во время дневного сна MSLT у женщин может уменьшить возможности SOREMP. Чтобы решить эту проблему, многомерный анализ проводился только в тех случаях, когда дневной сон действительно начинался. Этот анализ по-прежнему указывал на сильную предрасположенность к SOREMP у мужчин даже после дальнейшего контроля латентности сна, предполагая разницу, не связанную с тенденциями начала сна. Это, вместе с тем фактом, что ни один из параметров, которые оказались значимыми у мужчин с SOREMP, не предсказывает SOREMP у женщин, предполагает фундаментальные различия в регуляции быстрого сна между полами. Для решения этих вопросов потребуются дополнительные исследования с увеличенным размером выборки среди женщин.
Принимая во внимание вышеизложенное, могут ли SOREMP в популяции отражать фенотип легкой нарколепсии, особенно у мужчин? Единственное доступное исследование распространенности нарколепсии без катаплексии выявило сильную мужскую предрасположенность, но гораздо более низкие оценки распространенности, чем здесь. В этом исследовании были изучены все медицинские записи для выявления диагностированных случаев, в результате чего оценка распространенности нарколепсии без катаплексии составила 0,032% у мужчин и 0,012% у женщин (примерно 36% всех случаев нарколепсии). Крупные серии случаев нарколепсии без катаплексии редки, но в большинстве случаев была обнаружена мужская предрасположенность. Несколько субъектов также предположили мужскую предрасположенность к нарколепсии-катаплексии. Более высокая распространенность в нашей выборке может отражать тот факт, что нарколепсия без катаплексии является более легким фенотипом, который не привлекает внимания медицинского сообщества. Если это так, то некоторые из этих субъектов могут чаще работать посменно и принимать антидепрессанты в попытке компенсировать легкие и недиагностированные/неверно диагностированные симптомы нарколепсии.
Возможность континуума заболеваний между нашими субъектами с множественными SOREMP и нарколепсией-катаплексией изучалась посредством изучения HLA-DQB1 * 0602 в популяции. HLA-DQB1 * 0602 тесно связан с нарколепсией и дефицитом гипокретина (95–100% HLA-положительных результатов по сравнению с 25% в общей популяции). Интересно, что повышенная позитивность HLA-DQB1 * 0602 также наблюдалась в нашем образце SOREMP (30–40%, таблица 2 ). Этот результат достиг значимости только у мужчин, где были достигнуты большие размеры выборки, и не зависел от смешанных переменных ( таблицы 3 и 4 ). Повышенная частота HLA у субъектов с несколькими SOREMP в нашей выборке также подтверждает более раннее исследование в той же популяции, где более короткая латентность NPSG REM наблюдалась у DQB1 * 0602 положительных участников ( Mignot et al., 1999 ). Это DQB1 *0602 влияет на БДГ-сон, по крайней мере, у части добровольцев, также было подтверждено нашим наблюдением, что БДГ-сон может быть более очевидным у HLA-положительных субъектов с точки зрения короткой латентности БДГ, продолжительности БДГ-сна и атонии во время дремоты с БДГ-сном. Таблица 5 ).
30–40% HLA-позитивность у добровольцев с множественными SOREMP согласуется с результатами HLA-типирования в серии случаев пациентов с нарколепсией без катаплексии. Приблизительно 25 % таких случаев являются гипокретин-дефицитными, что может объяснить небольшое увеличение HLA-позитивности с 25 % популяционной частоты до 30–40 %. Эти результаты могут указывать на то, что у части (например, 10–15%) субъектов с множественными SOREMP может действительно быть истинный дефицит гипокретина, связанный с HLA. Если это так, то нарколепсия-катаплексия может быть крайним выражением большей биохимически определяемой распространенности заболевания (до нескольких процентов населения), но в большинстве случаев с ограниченными симптоматическими жалобами. Этот результат может напоминать аналогичные результаты при других HLA-ассоциированных аутоиммунных заболеваниях, таких как диабет I типа, тиреоидит и глютеновая болезнь., бессимптомные или поздние случаи все чаще распознаются.
Таким образом, мы обнаружили, что у значительной части случайно выбранных взрослых результаты MSLT соответствуют нарколепсии, но без определенной катаплексии. Эти случаи были в основном у мужчин и соответствовали диагностическим критериям ICSD-2 для нарколепсии без катаплексии. Дальнейший анализ показал, что антидепрессантная терапия (в основном с более новыми антидепрессантами, не подавляющими БДГ) и посменная работа могут способствовать множественным SOREMP; эти параметры, возможно, необходимо учитывать при интерпретации результатов MSLT. Добровольцы-мужчины с ≥2 SOREMP чаще имели HLA-DQB1 *0602 положительный, что предполагает некоторую степень этиологического совпадения с нарколепсией-катаплексией и дефицитом гипокретина. Для подтверждения потребуются увеличенный размер выборки и тщательная медицинская оценка SOREMP-положительных субъектов специалистом по расстройствам сна (с повторным тестированием после адекватной отмены психотропных соединений и лечения SDB в некоторых случаях) и, возможно, биохимическая оценка (измерения гипокретина-1 ЦСЖ). и расширить эти выводы.
