(7 минут на чтение и рекомендация книги)
Я наткнулся на книгу, которую до сих пор не знаю, стоит ли рекомендовать, но обычно это самое интересное по крайней мере для части сновидцев. Самое необычное в этой книге, что написана она в XII веке. Чтобы представить себе, что это была за эпоха, приведу несколько примеров. Это было время крестовых походов, зарождения готического стиля в архитектуре и искусстве, междоусобных войн феодалов в Европе и роста первых крупных европейских городов, которые дадут позже основу для Эпохи Возрождения, до которой ещё примерно 200-400 лет. За 100 лет до Чингиз-Хана, за 150 до Фомы Аквинского, за 200 до Данте.
И вот что оказалось для меня неожиданно. Когда я рассказывал про ещё одно яркое историческое произведение на близкую к сновидчеству тему, «Сомниум» Иогана Кеплера, то мне пришлось подбирать слова, чтобы оправдать те многочисленные, скажем так, гипотезы автора, которые сейчас звучат как чудовищные анахронизмы. И хотя это были уже XVI-XVII века, но сравнивая это произведение с повестью Ибн-Туфайля, которую я сегодня рекомендую, вторая мне кажется чем-то гораздо более зрелым и современным. Это действительно удивительно. Ясность мысли Ибн-Туфайля и, очевидно, только прикрывающийся религиозностью и мистикой гуманизм — располагаются где-то вне времени.
Конечно, анахронизмы тоже есть. Первая половина для современных читателей может показаться скучной, потому что мы не привыкли смотреть на вещи таким образом. Мы знаем гораздо больше о свойствах материи, элементарных частицах, силах и законах природы, опирающихся на математику, физику и химию, а не на философские умозаключения о потенциалах и актах. Но именно вот этот донаучный философский язык — этим и оказывается интересен, что возвращает нас в какую-то кристальную чистоту сознания. Я вот недавно переставлял систему на компьютере и поймал себя на чувстве аналогии: поразмышлять о мире в тех терминах, которые использует Ибн-Туфайль — чем-то похоже на то ощущение, которое испытываешь, когда открываешь девственно чистую операционку и начинаешь устанавливать на неё какие-то первые самые необходимые программы.
Но, конечно, я бы не стал рекомендовать данное произведение только ради этого.
Если примерно разделить эту повесть на четыре логические части, то неторопливое введение можно считать входом в атмосферу и исторический контекст произведения, донаучную философскую картину мира интересно примерить на свои взгляды как некую пещеру аскета, и через эти две части в каком-то смысле придётся продираться как сквозь джунгли… Но дальше начинается ровно то, что наиболее интересно сновидцу: обсуждение непосредственных практик и опытов главного героя, которые, в общем-то, можно считать классическими внетелесными, но с уклоном в мистику самого высокого порядка.
Вот ради этой третьей части я эту книгу и рекомендую. Она нам не просто может быть интересна, а безусловно входит в обязательную программу чтения для сновидца-профессионала. И такого рода литературы, вообще говоря, чрезвычайно мало. То есть это по-своему уникальное произведение. А почему сложно найти другие такие произведения? Об этом говорит сам Ибн-Туфайль в заключительной, четвёртой части. Я позволю себе привести цитату, которая, в общем-то, никоим образом не раскрывает сюжет, и могла бы быть вынесена в форме аннотации:
* * *
Рассказ этот содержит некоторые рассуждения, которых ни в книге никакой не встретишь, ни в беседе обычной не услышишь. Они относятся к сокровенному знанию, к коему восприимчивы лишь те, кто познаёт Аллаха, и которое остаётся неведомым лишь тем, кто пользуется Аллахом ради своей гордыни. Передавая оное знание, мы отступили от пути, которым следовали наши благие предшественники, державшие его при себе и ни с кем не делившиеся им. Решиться же с такой лёгкостью приоткрыть эту тайну и разверзнуть скрывающий её полог побудили нас те появившиеся в наше время порочные воззрения, с коими выступили некоторые современные нам любители пофилософствовать и которые разглашались ими так, что распространились по разным странам и вред, приносимый ими, стал всеобщим. Нас охватило беспокойство за нетвёрдые умы, которые, отбросив авторитет пророков (да благословит их Аллах), предпочли авторитет глупцов и невежд, как бы не возомнили они, будто воззрения эти как раз и являются теми, что предназначены только достойным их, и как бы их привязанность к ним и пристрастие не стали от этого ещё сильней.
А посему мы сочли за благоразумное приоткрыть намёками тайну тайн, дабы направить эти умы на поиски истины и отвратить их от того порочного пути. Но и изложенные на сих немногих листках тайны мы не преминули прикрыть пологом тонким и завесой лёгкой, кои не замедлят развернуться перед тем, кто этого достоин, но окажутся слишком плотными для того, кто не заслуживает права заглянуть за них. Братьев же моих – знатоков подобного рода рассуждений – я прошу принять извинения за вольности, которые мог допустить в объяснениях, и за погрешности, которые мог позволить себе в доказательствах. Ведь делалось мною это потому, что взбираться приходилось на высоты необозримые, а поведать о них хотелось языком доступным, дабы вызвать у людей стремление, возбудить у них влечение к тому, чтобы далее идти по достойному пути.
* * *
Думаю, что больше мне добавить нечего, кроме ссылки на саму книгу. В комментариях к предыдущему посту мы немного уже пообсуждали нечто с ней связанное, и я уже предложил возможным читателям этого диалога попробовать переложить то, что излагает Ибн-Туфайль с философским/теологическим оттенком непосредственно к сновидчеству. Я думаю, что такого рода аналогии делать можно и нужно. Потому что если вы почитаете многочисленные попытки анализа данного произведения (а оно, к сожалению, ввиду грозности той эпохи сохранилось единственное от богатого наследия этого философа и государственного деятеля Аль-Андалуса, то есть мусульманской Испании), то встретите множество версий о связи философии, теологии и простой традиционной веры, которая зашифрована в данном произведении под видом действующих лиц.
Так вот, раз мы считаем нормой рассматривать такие аналогии, то есть считаем это произведение своего рода шифром, то можем себе представить и другие, более нам близкие. И поскольку суфизм (который представляет Ибн-Туфайль) — это одна из тех немногочисленных ветвей традиционных религий, которые непосредственно и очень крепко связаны со всевозможными практиками ИСС, включая ОС/ВТО, что не подлежит сомнению, значит мы вполне можем и, наверное, должны иметь в виду, что Ибн-Туфайль с этими практиками был знаком и зашифровал в своём произведении не только социальный контекст, но и практический. Он же сам об этом намёками говорит в приведённом фрагменте.
Основываясь на этом предположении, которое кажется мне близким к очевидному, я считаю, что если пытливый ум сновидца возьмёт все чисто религиозные термины в фигурные скобки и составит для них свой собственный толковый словарик, то он найдёт в этой повести не только любопытную мифологическую историю или философскую притчу, но буквально один из первых учебников по нашей теме.
* * *
Теги: литература, книги, Ибн-Туфайль, XII век, средневековая философия, суфизм, мистика, Аль-Андалус, мусульманская Испания, эзотерика, практики ИСС, философская повесть, сокровенное знание, духовные практики, историческая литература, классическая философия, религиозная мистика, древние тексты, восточная философия.
А. С.,
06/2025
